Народный артист России, сценарист и режиссер Виктор Мережко, несмотря на плотный рабочий график, принял участие и возглавил жюри XIX Шукшинского кинофестиваля.
Более того, показ его нового фильма «Не ждали» был представлен в рамках внеконкурсной программы фестиваля. Своими впечатлениями о поездке и воспоминаниями о Василии Макаровиче он делится с читателями «Вечернего Барнаула».
Равнение на Шукшина- Виктор Иванович, вы на Алтае впервые и ради поездки сюда приостановили подготовку к съемкам новой картины. Насколько эта поездка для вас важна?
- Думаю, потребность приехать сюда была. Перед отъездом разговаривал с одним моим другом – говорил ему, что не хватает времени, колебался, ехать или не ехать. Друг сказал: «Тебе обязательно нужно поехать и поклониться Василию Макаровичу».
- Вы ведь были знакомы с Шукшиным?
- Да, но совсем чуть-чуть. Мы виделись во ВГИКе, я был на премьере «Калины красной» в кинотеатре «Космос». Помню, подошел к нему, поздравил с премьерой. Он был в красной сорочке… Был весь на желваках, с колючим взглядом. Мне казалось, что он сильно нервничал. При этом в зале царила праздничная атмосфера, но, знаете, такого праздника на испытании. Для Шукшина было очень важно, как публика примет его картину, потому что сказать, что его судьба в кинорежиссуре была гладкой, нельзя. Как актер – да, он сделал очень многое.
- А вы принимаете свои работы столь же близко к сердцу?
- Вы знаете, со мной был парадоксальный случай. По моему сценарию был снят фильм «Трын-трава». Его сняли практически сразу после смерти Василия Макаровича. И однажды при мне сказали, что сценарий для этого фильма написал Шукшин. Я говорю: «Позвольте, нет. Это мой сценарий». Слышу в ответ: «Нет. Это Шукшин». Дело в том, что, работая над этим сценарием, я сознательно ему подражал. Мне хотелось попасть в ту стилистику диалогов, постараться сделать таких же шукшинских чудиков.
- Можно сказать, что в определенное время вы находились под влиянием Шукшина? Если взять другие ваши сценарии, вы замечали это?
- Нет. Может, в какой-то степени сценарий фильма «Родня», хотя его я старался писать по-своему. Понимаете, когда ты читаешь талантливый легкий сценарий, а Шукшин практически все свои рассказы ориентировал на кино и писал их как сценарии, его влияние так или иначе отложится где-то в подсознании. Запоминается та лаконичность, та яркость образов, и ты начинаешь завидовать тому, как сочиняет человек, и хочется делать то же самому. Поэтому сценарий «Родни» по остроте диалогов в каком-то смысле создан под влиянием Шукшина. Кстати, сейчас уже мне подражают. Ну, подражают – и слава богу.
- Каковы ваши впечатления о Барнауле?
- Нас встретили очень тепло и радушно. Город порадовал – чистенький, красивый. И я увидел здесь настоящую русскую Сибирь. В день открытия был потрясен: на улице хлещет ливень, а у памятника в городе – тысяча человек, все пришли почтить память Василия Макаровича.
Где-то в другом месте по аналогичному поводу разбежались бы, к чертовой матери. Думаю, здесь люди особой закваски, и это очень важно на фоне того, что происходит. Не дай бог разрушить сейчас нравственность глубинки, это было бы для России бедой.
- На фоне чего, Виктор Иванович?
- Не буду называть имена российских режиссеров, которые сегодня показывают русского человека грязным, нечестным, пьяным, живущим в свинарнике. Но мы не такие, мы – великая нация, и сколько нас катком ни закатывай, все равно сквозь асфальт пробиваемся. Плохо, что этот негатив впитывают дети и молодежь. Многие из них сегодня воспитываются на некачественной литературе… Можно ли вообще диску- тировать на тему, нужен ли в литературе мат? Максим Горький писал своих «Бывших людей» и «На дне», не пользуясь матом. Василий Шукшин, один из главных певцов народной жизни, и тот обходился без него. Сегодняшние авторы не могут. Более того, мы потеряли не только современную литературу, но и кино. Советский кинематограф показывал, как развивалась страна. Песни из фильмов уходили в народ. Кино воспитывало. Сегодня после просмотра некоторых фильмов чувствуешь себя оплеванным.
- Вы за цензуру?
- Да, но за цензуру нравственности. Советская цензура не показывала нашего человека дрянью. Сегодня большинство российских фильмов, которые получают призы международных кинофестивалей, показывают.
- Каким же, на ваш взгляд, должно быть настоящее русское кино?
- Таким, чтобы сердце стучало, чтобы было больно, чтобы было о чем подумать, и уходить из кинотеатра зритель должен с чувством очищения.
О творчестве- Виктор Иванович, быть председателем жюри кинофестиваля вам не впервой. Какими критериями вы руководствуетесь в своих оценках и каково значение провинциальных кинофестивалей?
- Сегодня они необходимы. Раз уж отечественный кинопрокат разрушен – в очередях на российские фильмы люди не стоят, то хотя бы наше фестивальное кино живет. Что касается оценок, картина может быть пуста, но сделана мастерски. Или же наоборот: наполнена глубоким смыслом, однако именно мастерства не хватило ее создателям.
- Что касается вашего мастерства – над чем вы сейчас работаете?
- Я в работе опираюсь на чувства и свои фильмы не считаю протестами против чего-либо. Они, скорее, ориентированы на воспитание. Я не могу не работать. Работаю постоянно. Сейчас готовлю многосерийный фильм. Не буду говорить о чем – это секрет. Могу сказать лишь, что погрузился в огромное количество архивных материалов, и мне невероятно интересно. Вот сейчас приехал сюда, на Алтай, а в голове – другие мысли, и я все время на них отвлекаюсь. Просыпаюсь по ночам – сажусь и пишу.
Глеб Колесников.
Фото Андрея Чурилова.
Автор: "Вечерний Барнаул"