Сегодня в корейском Пхёнчхане стартуют зимние Олимпийские игры, которые совсем не хочется смотреть.
Четыре года назад, накануне зимней Олимпиады в Сочи, все были в предвкушении. Даже те, кто настроен был скептически, мол, зачем потратили столько денег ради двухнедельного пафоса, поддались всеобщему настроению и, посмотрев церемонию открытия, стали следить за ходом соревнований. Видимо, сочинская Олимпиада была последней из тех, где основным событием был спорт.
Уже перед летними Играми в Рио 2016 года было много такого, что смазывало впечатление от самих соревнований – тотальный «бан» легкоатлетов, дисквалификации многих других спортсменов и их отчаянные попытки восстановить свои права в суде. Сейчас же спортивные события и вовсе отошли на второй план.
Какой сайт ни открой, какой канал ни включи – рассказы не о том, как условный Шипулин готовится к Играм, а новости об очередных проверках, санкциях и дисквалификациях. И дело даже не в том, виноваты наши атлеты или нет, придурок Родченков или не придурок. От всей этой канители уже просто-напросто устали. Порой думаешь, что уж лучше правда никуда не ехать, ничего не показывать.
«Вы виноваты, вы не едете», – кричит МОК. «Все оправданы, все ровно», – опровергает Спортивный арбитражный суд. «Да нам пофиг, все равно не едете», – захлебывается Международный олимпийский комитет. Одни пьют допинг, но едут. Другие пьют, но не едут. Третьи и не пьют, что даже забугорные спортивные чиновники подтверждают, но все равно не едут. Все смешалось в доме Облонских. Точнее, в доме Томаса Баха. Олимпиада отныне не спорт, не праздник, а большая политическая разборка, в которой спортсмены становятся разменной монетой.
Название города Пхёнчхан далеко не каждый россиянин выговорит с первого раза. Вот и тамошняя Олимпиада стала для нас такой же сложной и чужой. Хотя сами корейцы виноваты в этом меньше всего.
Ярослав МАХНАЧЁВ.