Сентябрь 1941 года Лёня Кулиш ждал с большим нетерпением. Будущий первоклассник так хотел в школу, что самостоятельно научился читать и писать. Но осенью по его родному селу Бегунь Овручского района Житомирской области уже разъезжали фашисты на мотоциклах, в селах назначили старост, которые стращали жителей казнью за связь с партизанами.
Весной 1942 года всех трудоспособных жителей села выгнали в поле – немцам был нужен хлеб. С утра до вечера старики, дети и оправившиеся от ран военнопленные горбатились на полях и к осени собрали хороший урожай, который отвезли в соседнее село Словечно. Партизаны урожай отбили, и через день в район приехали каратели. Запылали села, людей заживо сжигали в бывших колхозных амбарах.
Жителей села Бегунь согнали в деревянную церковь, которую собирались облить керосином. Немецкий офицер от скуки или по другой причине решил проявить благородство, спросив, есть ли среди населения местные немцы. Вперед вышли два старика и бабушка Лёни – Юлия Фенглер, которым разрешили вывести из церкви родных и близких для отправки в Германию. И когда трое пожилых людей встали перед немцами на колени, умоляя не убивать стариков и детей, немцы оставили жителей в живых, но село сожгли дотла, разогнав население по ближайшим селам. Но если бы они знали, что все лето немка Фенглер прятала в своем доме еврейскую женщину, выжить не помогла бы и императрица Екатерина, по чьей воле на Украине оказались немецкие переселенцы.
РабыУйдя с родного пепелища, семья Кулиш почти год прожила в соседнем селе Нагораны. Осенью 1943 года Лёню с семьей и бабушку с младшими детьми, а также всю молодежь из соседних сел погрузили в товарные вагоны и повезли в Германию. Их выгрузили и погнали в лагерь возле города Кляйнхойбаха. Здесь мальчиков и девочек постарше немцы решили обучить немецкому языку, чтобы они с полуслова понимали будущих хозяев. Учитель немецкого лупил ребятишек резиновым шлангом за каждую ошибку, а такое случалось ежеминутно. Чтобы получить на весь день одну большую или две маленькие картофелины, детям полагалось съесть прокрученную зелень, похожую на коровью лепешку. Так фашисты заботились о витаминах для малолетних рабов. Мать мальчика вместе с другими женщинами готовила для всех еду, мыла полы в бараках, а отец уходил работать. На чем спали пятеро человек в крохотной комнатке барака, Леонид Николаевич не помнит: все мысли голодного ребенка были о еде.
Батрачить семью забрали только через полгода, когда в лагере почти никого не осталось. На женщину с грудным ребенком и двумя малыми детьми да на измотанного работой немолодого мужчину смотрели как на людей третьего сорта. Их хозяином стал хромой немец, живший в Словении, в селе Гросдорф. Он определил семью в полуразвалившуюся надворную постройку. Из еды батракам давали только мамалыгу, очень редко мальчишке перепадал кукурузный хлеб. Немец отдал Лёню в школу, где учились дети немецких хозяев. Очевидно, он думал, что рабы у него будут пожизненно.
ЛесоповалОсвободителями пленных стали югославские партизаны, и весной 1945 года семья Кулиш попала в сборно-распределительный фильтрационный пункт венгерского города Цельдёмёльке, где тысячи людей ожидали решения своей судьбы.
Мужчин, пригодных носить оружие, направили воевать с бандеровскими отрядами, отбыл с ними и отец мальчика. А в лагере свирепствовала дизентерия, младший братик Лёни тяжело заболел. Находчивый подросток повадился бегать с котелком за несколько километров в расположение советских частей, приносил оттуда немного борща или каши и тем самым спас братишку от смерти.
В мае 1945 года семью Кулиш выслали вместе с бабушкой в лесное село Куличье Троицкого района Алтайского края, где в первую же зиму многие спецпоселенцы, не приспособленные к сибирским морозам, умерли.
Осенью 1945 года Лёня пошел в первый класс, ему было почти 11 лет. И если бы не бабушка, вернее, ее золотые руки швеи, в Сибири семья бы не выжила, поскольку отца Лёни в 1948 году отправили в лагерь как врага народа. Леонид пошел работать на лесоповал в 16 лет, чтобы кормить семью, но из-за малокровия часто падал в обморок, а другой работы для спецпоселенцев попросту не было. Самой большой обидой для юноши стал факт, что его не взяли в армию как неблагонадежного.
Когда в 1956 году вернулся из лагерей отец, юноша поехал в родное украинское село, чтобы разузнать, может ли семья вернуться назад. Но там царила такая нищета, что даже сибирская глухомань показалась раем. С этого времени Алтайский край стал второй родиной для большой украинско-немецкой семьи.
Инженер-поэтВ Барнаул Леонид Николаевич переехал в 1956 году. Устроился в цех №750 завода «Трансмаш» слесарем-сборщиком и пошел учиться в вечернюю школу. Через несколько лет он уже возглавил бригаду и поступил на вечернее отделение политехнического института. После окончания вуза пришел в конструкторское бюро родного завода, откуда и ушел на пенсию. К слову, на его счету десятки рационализаторских предложений, в том числе изобретение защиты на взрывобезопасном малотоксичном дизеле для Норильского горнообогатительного комбината.
С женой Катей, уроженкой Иркутской области, Леонид Николаевич счастливо прожил 53 года, они воспитали двух дочерей и пятеро внуков. Младший из них нынче работает главой Лебяжинской сельской администрации и часто навещает деда. Именно супруга стала музой Леонида, которой он посвятил свои первые стихи. Намного позже в стихотворную реку влились ручейки памяти об Украине, событиях детства, дорогих людях.
- В День поминовения усопших не менее полусотни потомков моей бабушки Юлии Фенглер собираются на ее могиле, чтобы сказать спасибо от имени спасенных жителей украинского села Бегунь, поклониться настоящему человеку. Я обязан ей не только жизнью, но и тем, как ее прожил, – сказал на прощание ветеран.
СПРАВКА "ВЕЧЕРНЕГО БАРНАУЛА"Леонид Кулиш – председатель Общества бывших малолетних узников фашистских лагерей в Ленинском районе. Его общий производственный стаж составляет 68 лет. Леонид Николаевич до сих пор сам ездит на машине на дачу, пишет стихи, играет на гармони, работает в саду.
Фото Андрея Чурилова.