Витаутас Саета знает о Барнауле все. Все улицы и закоулки старой части нашего города он обошел пешком, сверяя увиденное с архивными фото, которых в его коллекции накопилось уже несколько тысяч. Этот человек любит Барнаул, вдохновляется его историей, восхищается его жителями…
Обходя болота и согрыРодился Витаутас Антонович в 1927 году в небольшом литовском городке Вилкавишкис. Там он прожил до 1941 года – до тех пор, пока его семью не депортировали на Алтай.
- Обиды на судьбу не было, – рассказывает он. – Прибыв на Алтай, я, 14-летний, сразу устроился на работу, связанную с лесным хозяйством. По родине не скучал – вероятно, потому что мне было интересно работать. К тому же меня везде окружали доброжелательные люди. Ведь война всех объединила, сплотила вокруг общего горя. В итоге лесному хозяйству Алтая я посвятил 45 лет своей жизни – прошел путь от рабочего до руководителя лесных предприятий как в Алтайском крае, так и в Горном Алтае.
После того как Витаутас Саета ушел на пенсию, он решил заняться краеведением. В итоге стал автором четырех книг о лесном хозяйстве, а в свои 83 года написал уникальную книгу о Барнауле, которая на сегодня претерпела шесть редакций. Эпиграфом к ней стала фраза российского журналиста и издателя XVIII века Николая Новикова «Похвально знать чужое, но стыдно не знать своего».
- Всю свою сознательную жизнь я прожил на Алтае, – рассуждает он. – И мне всегда было интересно – кто здесь жил до меня, как развивался наш город, откуда произошли названия его улиц… Тогда же я обнаружил, что некоторые старые улицы содержат в себе топонимы тех мест, откуда прибыли в Барнаул переселенцы. Так, не случайно на правом берегу Барнаулки образовалась улица Олонская – там поселились люди, приехавшие из Олонецкого края. А вот на левом берегу город строился в плановом порядке – от Барнаулки в северном направлении. Вокруг этой стройки скученно селились люди, прибывшие из Тобольска, Кузнецка, Иркутска, Томска. Так в будущем возникли улицы Тобольская, Иркутская (Пушкина), Кузнецкая (Гоголя), Томская (Короленко)… Большинство домов здесь строили из дерева, без фундамента. А окна закрывали слюдой. Что еще интересно – изначально план строительства нашего города был подписан императором Николаем I, поэтому отступать от утвержденного замысла ни в коем случае не разрешалось. А ведь на месте стройки, как когда-то в Петербурге, были болота, согры, которые обойти было нельзя. Пришлось по улицам проводить канавы, уводящие воду в Барнаулку, а дома возводить на сваях из лиственницы.
Музей под открытым небом
Первое, что в Барнауле в годы войны бросалось в глаза всем приезжим, это большое деревянное здание зеленого цвета – клуб железнодорожников, рядом с которым стояла парашютная вышка. В районе вокзала никакого транспорта не было. И чтобы добраться до центра города, нужно было пешком пройти по нынешнему Социалистическому проспекту через песчаную гриву (теперь это площадь Сахарова), где ноги буквально утопали в песке. Площадь Октября была похожа на пустырь, в центре которого стояли клуб меланжевого комбината и здание школы № 25 – будущего Художественного музея. Здесь же находилась барахолка – там торговали всяким старьем, домашней утварью. Чуть ниже по проспекту Ленина можно было увидеть деревянные домишки и даже землянки. Между ними и проложенным рядом дощатым тротуаром жители выращивали картошку. По-городскому выглядели улицы, расположенные лишь ниже улицы Чкалова. В конце Ленинского проспекта был рынок, а за ним – подвесной пешеходный мост через Барнаулку. На другой стороне реки – между улицами Малой и Большой Олонской – находился лесной склад. Здесь же была проложена узкоколейная железная дорога, по которой на паровозе-«кукушке» (его так прозвали за характерный сигнал, который тот издавал) возили бревна от Оби до спичечной фабрики. Еще в Барнауле военного времени почему-то было много луж. К примеру, огромные лужи были на площади Октября, на проспекте Красноармейском. А на месте кинотеатра «Россия» вообще разлилось небольшое поросшее камышами озерко, в котором плавали утки.
- Я всегда понимал, что Барнаул – уникальный город с необыкновенной историей, – говорит Витаутас Саета. – Не случайно о нем восторженно отзывались иностранные ученые, посетившие Барнаул.
Приметы прошлогоО том, что Витаутас Саета всегда неравнодушно относился к истории города, можно судить по его библиотеке. В ней книгам о Барнауле отведено несколько полок.
- Из последних изданий, где наиболее полно отражена история, можно назвать энциклопедию Барнаула, вышедшую в 2000 году, а также летопись города 2003 года, вышли из печати книги о Барнауле Бородаева, Контева, Старцева, Тяпкина, Ужакина и других авторов, – рассказывает Витаутас Антонович. – Однако сегодня эти книги становятся библиографической редкостью. Вообще, хороших книг о Барнауле на прилавках книжных магазинов теперь не встретишь. Чтобы их почитать, надо отправляться в библиотеки.
- Я ни разу не пожалел о том, что моя жизнь оказалась связана с Барнаулом, – делится краевед. – Я бывал в разных городах с не менее выдающейся историей. Но каждый раз отмечал, что все это не мое, чужое. Несмотря на то что Барнаул разрастается, активно застраивается, сегодня я все же люблю гулять по старому городу – по улицам Никитина, Анатолия… Там я испытываю трепет при виде старых домов. Многие из них вросли в землю, покосились. Но до сих пор в них можно разглядеть приметы прошлого – то кусочек уцелевшей резьбы, то искусно смастеренный оконный наличник. Часто задумываюсь: как все это сохранить? Ведь людям, живущим в домах, которым за 100 лет, не прикажешь не трогать обветшалые конструкции, хранить их первозданность… Но сохранить эти уголки обязательно нужно.
КСТАТИ
Под руководством и при участии Витаутаса Саеты на Алтае были посажены кедровые, сосновые, еловые леса на площади 5300 га (!). С его помощью были засажены соснами горные склоны курортной зоны Белокурихи.
Автор: Наталья Катренко